"Зулейха открывает глаза"

Смотрю в окно – а там проливной дождь. Дождь – это, конечно, спасение в жаркие летние дни на Кубани. Самое время для хорошей книги. Та-ак… Кофе, немного корицы, мороженое с сиропом из свежей клубники… И – в удобное кресло с книжкой… Красота!  

С пятницей, друзья!

     «Читая, как Зулейха гладит по носу полуторамесячного жеребенка, чувствуешь сразу и шершавость ее ладони, и бархатистость лошадиной шкуры, и теплый исходящий от животного запах. Если она мерзнет, рефлекторно прячешь ноги под плед. Боится — оглядываешься через плечо. ... Каждый отдельный эпизод таит в себе зародыш чуда» (Галина Юзефович)

 Нет, я не прочла эту книгу – проглотила. Я читала в транспорте, я не могла оторваться от книжки поздно вечером… Каждое утро я вставала с мыслью о том, что будет с героями дальше. Я спешила закончить все запланированные на день дела, чтобы вернуться к отложенному вчера роману и, наконец, насладиться чтением.

  Людмила Улицкая назвала его произведением, прославляющим любовь и нежность в аду…

 Роман – бестселлер. Книжная сенсация 2015-го. Первый приз в 3000000 рублей и литературная премия года «Большая книга». Неплохой список отличий для дебюта ранее никому не известной татарской писательницы-сценариста Гузель Яхиной.

   И пусть критики говорят о том, что сюжет предсказуем, а герои несколько «книжные». Для меня ничего предсказуемого в романе не было. А был только мир главной героини, крестьянки далекого татарского села, женщины-девочки Зулейхи. Которая «открывает глаза».

  Нелегкая жизнь, маленький мирок в мусульманской семье, живущей по законам шариата. Где у женщины нет имени, и нет любви. «Эй, женщина!».

  Где так и сыпятся оскорбления свекрови Убырлы карчык – Упырихи, будто желающей ее извести… «Явилась, мокрая курица… Только спать и горазда, лентяйка!». 
  Ругань и недовольство мужа… «А все-таки он хороший человек – вернулся за ней. Мог бы и оставить там, в чаще, – кому какое дело, жива она или нет. Сказал бы: заблудилась в лесу, не нашел – через день бы никто про нее и не вспомнил».
  Где беспросветный труд… И ежедневные заботы: опорожнить горшок свекрови, накормить скотину, съездить в лес за дровами, затопить баню, носить воду, стирать, убирать… «Зулейха утыкает лицо в ладони. На баню нужно много времени. Да еще Упыриху мыть… Где взять силы?».

 

   И без ног и чувств ублажать мужа… Если тот не побьет в очередной раз… Но даст аллах – пронесет… «Хороший мне достался муж, — думает Зулейха, — недолго бьет, быстро остывает».

   Читатель удивляется и понимает – бедная женщина и не знала другой жизни… Но не ожесточилась, сохранила доброту, любовь ко всему живому...

  

Татарская девушка

    «Хороший будет конь, чуткий. Она протягивает руку сквозь занавеску, прикасается к бархатной морде: успокойся, свои. Тот благодарно пыхает ноздрями в ладонь – признал. Зулейха вытирает мокрые пальцы об исподнюю рубаху и мягко толкает дверь плечом. Тугая, обитая на зиму войлоком, она тяжело подается, сквозь щель влетает колкое морозное облако».

А еще – веру в чудеса и духов. Разговоры Зулейхи с духами – домашними, деревенскими, лесными – открывают ее наивную, доверчивую, чистую душу.

   «Угодить духу – дело непростое. Знать надо, какой дух что любит. Живущая в сенях бичура, к примеру, – неприхотлива. Выставишь ей немытых тарелок с остатками каши или супа, она слижет ночью, и довольна. Банная бичура – покапризнее, ей орехи или семечки подавай. Дух хлева любит мучное, дух ворот – толченую яичную скорлупу. А вот дух околицы – сладкое».

  Это для него, духа околицы, басу капка иясе, рискуя быть битой, Зулейха украла из кладовки пастилу. Просила об одолжении – поговори, мол, с духом кладбища с зират иясе, чтобы присмотрел за могилами дочек Шамсии, Фирузы, Химизы и Сабиды, укрыл снегом потеплее… (Четыре дочери родились у женщины, одна за другой, и ни одна не дожила и до года).

  Тогда еще не знала Зулейха, что скоро все изменится…

  А началось с того, что вредной Упырихе приснился сон… «Умрешь ты скоро, во сне видела. Мы с Муртазой дома останемся, а за тобой прилетят три огненных фэрэштэ и унесут прямиком в ад!». А сны свекрови всегда сбывались… И этот сон сбылся, но совсем по-другому, не так как представляла себе Упыриха…

    И все вдруг поменялось, перевернулось с ног на голову, началась для Зулейхи ДРУГАЯ жизнь. Жизнь раскулаченной.

   Непонятная жизнь с нарушением незыблемого порядка вещей, предписанного верой, традициями и общим укладом. Ад в виде телесных и душевных страданий: голода, болезней, смертей… Ад, пропущенный через женское сердце, история, увиденная женскими глазами.

   И вот она уже в пути, в вагоне-теплушке, с дыркой в полу вместо туалета. Долгая дорога в Сибирь.

  

  Новые знакомые: питерский ученый Константин Арнольдович и его супруга Изабелла, талантливый художник Иконников, безумный, но вызывающий симпатию, профессор Лейбе, отталкивающий уголовник Горелов… Суровый противоречивый чекист Игнатов, которого не оставляют равнодушным зеленые глаза Зулейхи: одновременно и палач, и жертва, и убийца, и спаситель. И у него свой собственный ад, который может, пострашнее того, в котором жила Зулейха.

   Вот тогда по-настоящему она и «открывает глаза» – открывает совсем другой мир.

  Из забитой девушки, которая истово молилась Аллаху и приносила жертвы дарам родного леса, боясь заходить дальше знакомых полянок, в ссылке героиня превращается в смелого охотника, отстреливая и волков, и медведей.

   Эта трудная, полная лишений, но СВОБОДНАЯ жизнь оказалась лучше прежней. В  ней целый мир – мир материнства, любви, новых встреч, самостоятельных решений, познания себя, и всего того, о чем бедная женщина в свои 30 лет никогда и не знала.

   Родившийся уже в Сибири, на берегу Ангары, сын Юзуф, единственный выживший ее ребенок, помогает Зулейхе еще крепче врасти в жизнь и не погибнуть.

   Еще о многих сторонах жизни переселенцев расскажет нам писательница. О людях, которые попали в мясорубку раскулачивания, переселения, голода и выживания. Пусть не всегда исторически выверено, пусть не избегая штампов… Да это и понятно – ей, молодой, откуда все знать о правде ГУЛАГа? По словам автора, в основу произведения легли воспоминания бабушки, прошедшей коллективизацию, раскулачивание и репрессии. 

  В романе есть сцены, которые, несомненно, не оставят равнодушными ни одного читателя.

   Роды Зулейхи в тайге и чудесное исцеление от безумия профессора Лейбе, гибель на Ангаре спецпереселенцев, запертых в трюме тонущей баржи – все это самые сильные, выразительные страницы этого романа. «…брезент гигантским парусом бьется на крыше, канаты вскинуты к небу, как руки в молитве».
  А чего только стоят сны героини, или, в переломные моменты, магические «визиты» Упырихи, оставшейся там, в родной деревне. «Упыриха втягивает в себя воздух сильно, аж ноздрями хлюпает. Кончиком палки тянется к подолу Зулейхи, приподнимает, обнажая ее бледные, словно светящиеся в полутьме избы голые ноги... Старуха ухмыляется, уголок рта ползет вверх и утопает в крупных складках морщин. - Нашла, - говорит, - чем пахнет: фэхишэ - блядью».

   Книга легко читается, язык образный, красочный и в то же время не перегружен стилистическими изысками. Татарские термины и слова, описания национального быта придают особый колорит роману.

   Финал романа внушает надежду. Книга светлая, сильная, трогательная и искренняя.

  

...Эта история зацепила и меня. Мой прадед, казак из станицы Воронежской, тоже был из бывших, раскулаченных. 
  Бабушку, дочь казака-кулака, полюбил мой дед Гавриил, председатель колхоза. Он был старше ее на 15 лет, и раньше был уже  женат. Но мать бабули, моя прабабка Дарья, сказала своей восемнадцатилетней дочери Ольге: "Выйдешь за него. Может, не тронут". 
   Семью и правда не тронули, но самого прадеда отправили на Урал, на лесоповал. Во время рубки леса его придавило падающим деревом и прадед лишился ноги. К семье вернулся много лет спустя. Я хорошо помню деда Митю. Сидит на лавочке без ноги, с костылем, нам, детишкам сказки рассказывает...
... А бабушка Оля прожила с дедом Гаврюшей всю жизнь, шестерых детей родила, и одна из них - моя мамочка...

   ... Первая публикация отрывка романа состоялась в 2014 году в майском номере журнала «Сибирские огни». Исполняющий обязанности главного редактора журнала Виталий Сероклинов опубликовал отрывок в течение двух недель после получения рукописи от Гузели Яхиной. До этого рукопись не взяло ни одно издательство и ни один журнал, в которые Яхина посылала «Зулейху». «Он вдохновил меня», — сказала о Виталии Сероклинове писательница. По ее словам, скоро на экраны выйдет восьмисерийный фильм с Чолпан Хаматовой в главной роли. Но это будет уже совсем другая история…