Мы наш, мы новый мир построим, или Фарфоровая ностальгия...

«И чегой-то ты вырядилась?», – удивилась я, 
увидев Пятнашку при красном банте.

«Мир, труд, МАРТ! – изрекла она, – то есть, тьфу! Вся власть Советам, земля – крестьянам, мир – народам, рыба – котам!». 

Повернулась и гордо ушла, задрав хвост... На демонстрацию, наверное.

Все понятно! Вспомнила о важной дате)

Еще несколько дней – и мы будем отмечать 100-летие Октябрьской социалистической революции – переломной даты в истории нашей страны. Можно много спорить и говорить о том, что такое революция – благо или трагедия, но правда одна – это история нашей страны, и это принимается как данность. Со всеми ее последствиями: политическими, экономическими.  А также идеологией, культурой, искусством.

Мы наш, мы новый мир построим?

В первые послереволюционные годы новым правительством провозглашен план идеологической пропаганды: было необходимо показать революцию и произошедшие изменения в жизни государства с позитивной стороны. Большевики стремились разрушить старый строй, внедрить новую идеологию, воспитать в людях совершенно иное мировоззрение и радикально преобразовать человеческое сознание средствами культуры и искусства.

Агитация за Советскую власть была во всем и на всем. В стихах, на плакатах, окнах РОСТа, и даже – на фарфоровых изделиях.

Удивительно, но именно фарфор – хрупкий, утонченный и элитарный материал – стал в свое время голосом Октябрьской революции и мощным средством пролетарской пропаганды.

В те годы «главным» фарфоровым заводом России был Императорский фарфоровый завод (ИФЗ) в Петербурге.

После провала на Международной выставке в Париже в 1900-ом году, когда российский фарфор был публично осуждён за подражательство европейскому, деятельность завода была замкнута узким кругом интересов царской фамилии, и заказы шли в основном в одном стиле.

Императорский фарфоровый завод

Последнее упоминание об ИФЗ поместила газета «Свет» 17 февраля 1917 года. А в марте 1918 года решением Коллегии Отдела изобразительных искусств завод был передан в ведение Народного Комиссариата просвещения как испытательная керамическая лаборатория республиканского значения. 

С этого времени предприятие стало именоваться Государственным фарфоровым заводом в Петрограде (ГФЗ).

Руководители и сотрудники Государственных фарфорового и стеклянного заводов во дворе предприятия, 1920-е гг.

Началась абсолютно новая страница в истории предприятия. Его целью было объединить на бывшей придворной мануфактуре воедино научную, техническую и творческую мысль через «агитационный» фарфор, совершенный по форме, безупречный в исполнении, способный «со всем изяществом выразить идеи и чувства людей трудовых».

Изящество фарфора было поставлено на службу агитации, пропаганде и коммунистическим идеалам. Художники, воодушевленные лозунгами новой эпохи, принялись творить. Миниатюрные скульптуры и росписи на посуде будто с фотографической точностью фиксировали происходящее. Коллективизация и индустриализация вдохновляли на творчество лучших мастеров, которые создавали новый мир и несли идеи революции в массы. 
Этот фарфор был словно вестью из прекрасного будущего, которое ожидало Страну Советов после голода и разрухи. Целям агитации служили самые разные предметы – от чашек, тарелок и скульптур до шахматных фигур.

Завод начал выпускать беспрецедентный продукт, сохраняя при этом вековые традиции художественного фарфора.

На старейшем фарфоровом производстве в городе-колыбели революции рождался советский агитационный фарфор – свидетель и проводник идей эпохи.

Фарфоровая "Музыка революции"

Агитационный фарфор был первым в искусстве, где была отражена революция, пропагандируя идеи нового государства. На посуде, например, на тарелках стали появляться портреты вождей, рабочих, красноармейцев и лозунги «Пролетарии всех стран соединяйтесь!», «Кто не работает, тот не ест», «Кто не с нами, тот против нас».

Новизна тематики принесла мастерам-керамистам определенные трудности, тем более что работать приходилось лишь по портретам и фотографиям. Новая техника потребовала и новых средств выражения. Сначала это была роспись на тарелках черным шрифтом различных агитационных лозунгов. 

Затем агитационный фарфор сближается с плакатом и оформлением революционных праздников.

Немалое место в оформлении художественных изделий - чашек, тарелок - приобретает советская эмблематика - изображение серпа и молота, шестеренки, различных надписей. Иногда текст вплетается в орнамент. Роспись становится более сочной и декоративной.

Художественным руководителем завода был назначен С.В. Чехонин, блестящий рисовальщик, мастер графической миниатюры, заложивший основы стилистики для всего агитфарфора. 

Тарелка «Кубистическая с молотом». 1919. Автор композиции С. В. Чехонин

В его работах «Красная лента», «Большая звезда со снопом», «Красный флаг», «РСФСР» – первые яркие шаги революционного декоративно-прикладного искусства.

 Тарелка и чашка “Красная лента”. 1919 г., С. В. Чехонин

С.В. Чехонин привлек к работе авторов самых различных направлений. Наряду с В.В. Кузнецовым, А.В. Щекотихиной-Потоцкой, Р.Ф. Вильде, Н.М. Суетиным, К.С. Малевичем и В.В. Кандинским здесь работали М.М. Адамович, З.В. Кобылецкая, М.В. Лебедева. В создании изделий принимали участие Н.И. Альтман и М.В. Добужский, В.Е. Татлин и К.С. Петров-Водкин, П.В. Кузнецов, Б.М. Кустодиев и многие другие. 

Блюдо “Свадебное”. 1923 г. К.С. Петров-Водкин 

Блюдо "Путь к Социализму". Автор росписи Кобылецкая

По их эскизам были исполнены лучшие образцы агитационного фарфора. Именно на ЛФЗ впервые нашла практический выход теория супрематизма с его лаконичной новой эстетикой. Казимир Малевич и его ученики Николай Суетин и Илья Чашник стали реформаторами искусства - отринув традиции, они создали новую пластику, новый стиль советского фарфора.

Рядом с «красным» агитационным появился «белый» – бессюжетный агитфарфор супрематистов, в котором драматизм революции был зашифрован в абстрактной геометрии. 

 Тарелка «Динамическая композиция», автор К. Малевич 1926

Сервиз “Супрематизм”, Н.Суетин

"Чернильница" Н. Суетин

Одним из самых известных скульпторов, создавших хронику первых лет советской власти, была Наталья Данько. Будучи невероятно талантливым мастером, она изготовила серию фарфоровых скульптур, изображающих людей эпохи революции, знаковых персонажей с улиц Петрограда: «Вышивающая знамя», «Милиционерка», «Гадалка», «Шпана».

Шахматы Красные и Белые, автор Н. Данько

 Матрос крейсера «Аврора» со знаменем.  Автор: Ск. Данько Н.Я. 

Фигурка "Работница, вышивающая знамя" Россия: ЛФЗ, 1960-е г. Автор: Ск. Данько Н.Я. 

Кружка для молока, Н. Данько

Скульптура “Речь”. Модель 1919 года, выпуск 1924. Скульптор Н. Я. Данько.
Роспись Е. Я. Данько. 

Горчичницы "Старухи". Автор Н.Я. Данько. Модель 20-х г.г. 

Корпус детекторного приемника с крышкой и призывом «Слушай газету. Без бумаги и расстояний»

Послереволюционные годы были отмечены небывалым всплеском агитационно-массового искусства, где во всем звучала «музыка революции». В этой праздничной полифонии ярких красок, в образной пропаганде идей будущего особое место занимал фарфор с его белоснежной поверхностью, монументальностью архитектуры, пластичностью скульптуры и красочностью живописи. Вырвавшись из рамок дворцовых интерьеров, он заговорил голосом самой революции и стал уникальным символом эпохи.

Новый стиль - пролетарский

Поварихи (Усадьба Кусково)

Любопытно, что в перспективе предполагалось наладить массовый выпуск агитационного фарфора, сделав его доступным для «широких народных масс». Так, Д. Штеренберга, известного художника-авангардиста, бывшего с 1917 года «комиссаром по делам искусств в Петрограде», очень тревожило, что фарфор оседает у коллекционеров, не доходя до «рабочих слоёв», и не выполняет из-за этого своей агитационной миссии. В. Ленин, в беседе с которым Штеренберг затронул эту тему, успокоил его, сказав, что «со временем, когда разовьётся наше хозяйство», фарфор будет доступен рабочим и крестьянам.

Красноармеец (Усадьба Кусково)

А всероссийский староста М. Калинин наивно предполагал, что «постепенно, но, несомненно, разовьётся вкус у наших трудящихся к изящной жизни, к изящной обстановке», и они «потянутся к фарфору» и будут понимать, «сколько радости может доставить в становящейся постепенно всё более уютной квартире рабочего красивое фарфоровое произведение».

На практике дело обстояло несколько иначе. Фарфор выпускался весьма незначительными тиражами - не более 300 экземпляров, и предназначался, главным образом, для экспонирования на многочисленных зарубежных выставках.

Карандашницы "Крестьянин и крестьянка" (Усадьба Кусково)

Первая партия фарфора для Международной выставки была отобрана А. М. Горьким 8 мая 1920 года, во время посещения им Петроградского завода. Эти первые советские произведения были направлены за рубеж. О том, какое огромное эмоциональное воздействие произвел агитационный фарфор, о его политическом резонансе за границей свидетельствовал инцидент на Международной выставке в Брюсселе. Разъяренная толпа белоэмигрантов пыталась разбить витрину с ранним советским фарфором. А афиша в Стокгольме приглашала публику посетить «Выставку большевистского фарфора». Не случайно А.В. Луначарский, нарком просвещения, назвал этот фарфор «первым полпредом СССР за границей».

Статуэтка "Субботник" (Усадьба Кусково)

Начиная с 1920 года, советский художественный фарфор побывал на выставках в Риге, Гельсингфорсе, Берлине, Лондоне, Париже, Стокгольме, Брюсселе, Милане, Венеции, Ревеле и Париже. Как писал один французский журналист: «Революция нашла своё первое и лучшее отражение в фарфоре».

В журнале «Среди коллекционеров» (№№ 8-9, 1921) коллекционер В. Охочинский делится впечатлениями о выставке изделий ГФЗ за 1919-1921 годы, экспонировавшейся в заводском магазине. Коллекционер отмечает, что «из всех видов современного русского изобразительного искусства один только Государственный фарфоровый завод сумел найти те новые пути и виды живописи, которые смогут войти в историю искусства под названием «пролетарского стиля».

Они «мечтали «завладеть Лениным» …

Подтверждение популярности советского фарфора первых послереволюционных лет, прежде всего, у иностранных коллекционеров, мы находим и в журнале «Среди коллекционеров». В № 10 за 1921 год сообщается, что Петровнешторгом зафрахтован пароход «Руно» для перевозки в Лондон различных товаров, в том числе фарфора. Далее обозреватель антикварного рынка резюмирует: «На наш фарфор предъявляется огромный спрос со стороны европейских коллекционеров, особенно на изделия ГФЗ, выпущенные в ознаменование того или иного политического события и снабжённые соответствующими лозунгами». И далее: «За последнее время, в связи с приездом иностранцев, цена на фарфор и русские художественные изделия возросла почти вдвое, и сильно повысился интерес к произведениям искусства, как нового, так и старого».

Статуэтка "Народы России"

Первый номер журнала «Эхо» за 1922 год, повествуя об успехе советского фарфора за границей, приводит следующий факт: после одного из обедов в Стокгольме была продана с импровизированного аукциона в пользу голодающих детей фарфоровая тарелка с изображением В. Ленина. 

«Присутствовавшие на аукционе капиталисты наперебой набивали цену, мечтая «завладеть Лениным». Речь идёт об известной тарелке М. Адамовича с портретом В. Ленина, выполненным по рисунку Н. Альтмана.

Тарелка с портретом В. И. Ленина, автор Н. Альтман, фарфор ЛФЗ, 1920-30 гг.

Агитационный стакан, бокал с портретом В. И. Ленина, автор Н. Альтман, фарфор ЛФЗ, 1920-30 гг.

Внутри страны по мере приближения к зловещему 1937 году ситуация стала меняться. Изменилось и официальное отношение ко многим художникам, участвовавшим в создании агитационного фарфора. И вот уже С. Чехонин из «верного спутника революции - трубадура советской государственности», как охарактеризовал его А. Эфрос превратился в «идеолога оттеснённых капитализмом групп, реставратора старой аристократической романтики» и, вообще, «выявил своё классово чуждое пролетариату идеологическое содержание».

В качестве совсем уж анекдотичного примера можно привести «критический анализ» рисунка на «советский сюжет» под названием «Новгородская стройка». В одной из статей сборника «Художественное оформление массовой посуды», выпущенного в 1932 году, Н. Соколова пишет, что художник не только не сумел «творчески оформить идею о социалистическом строительстве», но и оказался «бессильным вскрыть идеологическое содержание темы». И уж совсем не понятно, сетует автор, «за что агитирует художник, куда и зачем мы вместе с ним поплывём, - его «попутный» ветер дует сразу к двум разным берегам». Автор имел неосторожность «направить» дым фабричных труб влево, а парус лодки, проплывающей под мостом, - вправо.

Тем не менее, именно в эти годы сформировалось новое поколение коллекционеров, утративших прежний размах, но зато часто движимых желанием сберечь и сохранить для потомков культурные ценности. Тогда же было положено начало коллекциям советского, в частности, агитационного фарфора. Кроме уже упомянутых М. Мироновой и А. Менакера, можно назвать Ф. Вишневского, Е. Кристи, С. Бакулина, Л. и Э. Утёсовых, в чьи собирательские интересы в большей или меньшей степени входил и агитационный фарфор.

Агитационный фарфор, яркий и исключительный феномен с мощным зарядом креативности, разнообразием творческих манер, пафосом и драматизмом переломной, революционной эпохи он вошел в историю ярчайшей, неповторимой страницей. Он высоко оценивается на самых престижных международных аукционах Кристи и Сотбис. И по сей день он является желанным украшением каждой коллекции и пристальным объектом изучения историков искусства.

И как тут не вспомнить слова художника и историограф фарфорового завода имени М. В. Ломоносова Е. Я. Данько, которая когда-то писала: «Кто помнит Петроград тех лет — выщербленные пустыни мостовых, погруженные в тьму и холод безлюдные дома, а в окнах иглистые звездочки, следы недавних пуль, тот помнит и фарфоровую витрину на Невском проспекте. Там на белых блестящих блюдах горели красные звезды, серп и молот мерцали неярким фарфоровым золотом, сказочные цветы сплетались в вензель «РСФСР». Там стояли маленькие фарфоровые красногвардейцы, матросы, партизаны. На большом блюде была надпись в венке из цветов: «Мы превратим весь мир в цветущий сад». Прохожие останавливались перед витриной и подолгу глядели на фарфор. Этот фарфор был вестью из прекрасного будущего, за которое билась Советская страна в страшных боях с голодом, с разрухой, с интервенцией».
источник
источник
источник