Пост в радость

Время пролетело незаметно, и снова наступила ПЯТНИЦА! Ура! Как настроение? Отличное? Как погодка? Погодится?

У нас всю неделю была холодина-дождина и даже "снежина-градина"... 

А сегодня радует солнышко! Можно гулять, читать, общаться с близкими! Что мы и делали)

И хоть травка еще не совсем зеленая, псы в восторге!

Весна тянет на знакомство с дамами... 

Но дамы поджимают хвост и отворачиваются... Ах, женщины, коварство ваше имя! 

ПОСТ или не ПОСТ? Вот в чем вопрос...

Весна. Время, когда природа только начинает пробуждаться, организЬму нужны витаминчики, травка, солнышко... и отдых от зимы. Вот тут Великий пост и подкрадывается...

Читала, что пост соблюдают менее 50 процентов россиян. А все потому, что не знают, что он может быть вполне приятным. 
Не знала об этом и я...

А в этом году решила для себя – буду поститься!

Правда, нет чтобы для начала выбрать для себя щадящий да нестрогий пост: допустить в меню рыбу, например… Так нет же!  Прям с места в карьер!

Ох… Нелегкая эта работа – соблюдать пост! Аж сама перепугалась принятого решения!

В первый же день с перепугу я наготовила кучу постных блюд и наелась до отвала!

В последующие дни я по привычке лезла в кухонные ящики и шкафы в поисках вкусняшек. Так, что даже моя дочь мне напоминала: «Мама, у тебя пост!».

«Помню-помню!», – ворчала я. И все равно ныряла в холодильник…

Вообщем, я сама себе напоминала вот этого голодного кота на холодильнике J

Спрашиваю, интересуюсь, как выдерживают пост мои знакомые, что готовят, ходят ли в церковь… И как вообще пост влияет на жизнь моих друзей.

Один мой знакомый рассказывал, что в первый же день поста сильно поругался с товарищем (:

Подруга поделилась, что в пост перестала вдруг молиться по утрам и вечерам, хотя раньше никогда не забывала.

А ее начальник, который тоже постится, вдруг стал невыносим и придирается к подчинённым по поводу и без повода …

Другая подруга сказала, что ей постоянно хочется есть, она налегает на мучное и жутко поправляется…

Да уж, для многих пост – испытание и телесное, и духовное, да лукавый не дремлет!

Надо привести свой мысли и знания в порядок. Ну, и желудок, конечно тоже!

ПОСТИМСЯ С УДОВОЛЬСТВИЕМ!

Мне очень нравится видеосюжет с этими псинками: я хоть не особо люблю болгарский перец, но они так заманчиво хрустят!

Но чтобы не стать как эти собачки, травоядно-сыроядной, а питаться все же пищей горячей, предлагаю совершить кулинарные путешествия по постным блюдам.

Лично я благодарна новому своему питанию, что открыла для себя овощные супы. Раньше готовила только на бульонах.

Специальных рецептов нет. Для себя я поняла: «Чем больше зелени, тем лучше!».

Например, вот такой супец я приготовила совсем недавно.

Порезала соломкой картофель... Замочила чечевицу... И забросила все это в кипящую воду и варила до готовности.

На терке потерла морковь, лук порезала кубиками.

И пока они пассивировались на сковородке, нарезала зелень: петрушку, укроп, шпинат и сельдерей.

Все закинула в кастрюлю и довела до кипения.

Вуаля! 

На работе нашла вот такую красочную книгу:

И хочу поделиться несколькими рецептиками. 

Начнем с салатиков)

Продолжим кашами...

овощами и чем-нибудь по-серьезнее)

Закусить лучком, да запить кваском…

История православия оставила нам много воспоминаний и записок известных людей, в том числе и писателей, о том как постились на Руси.
В дореволюционной России улицы городов дважды в год переживали поразительную перемену — после Святок и после Масленицы.

Писатель В. А. Инсарский, родившийся в 1814 году в Пензе и проживший там 18 лет, вспоминал:

«Наступал чистый понедельник. Событие, совершенно незаметное в шумном, многолюдном и набитом всевозможными национальностями Петербурге, но сразу перевертывающее провинциальный русский, православный город. Путешественник, проехавший чрез Пензу во время масляницы и потом вернувшийся туда великим постом, положительно не узнал бы города, до такой степени сильно и мгновенно менялась его физиономия. Улицы, полные экипажей и народных масс, были совершенно пусты. Вид людей, вчера еще веселый и оживленный, был скучный, унылый, какой-то мертвенный. Самая одежда их была великопостная, как будто приберегавшаяся именно для этих печальных дней. Одним словом, жизнь, кипевшая недавно ключом, веселье, царствовавшее всюду, щегольство и франтовство, которыми каждый старался перебить другого, исчезали совершенно и заменялись величайшею тишиною, скромностью и смирением. Как будто действительно все житейское, со всеми страстями и увлечениями, отлагалось в сторону и все проникались единственно благоговением к тем событиям, о которых должен поведать наступивший великий пост. Церковные колокола перезванивали таким заунывным печальным образом, что один этот звон сам по себе наводил тоску и уныние. Такого мрачного звона не услышишь в течение целого года».

В некоторых семьях в Чистый понедельник не только все скоблили и мыли, но и окуривали. Писатель И. С. Шмелев, чье детство прошло в Москве в 1870-е годы, зарисовал этот ритуал:

«Отворяется дверь, входит Горкин с сияющим медным тазом. А, масленицу выкуривать! В тазу горячий кирпич и мятка, и на них поливают уксусом. Старая моя нянька Домнушка ходит за Горкиным и поливает, в тазу шипит, и подымается кислый пар,— священный. Я и теперь его слышу, из дали лет. Священный…— так называет Горкин. Он обходит углы и тихо колышет тазом. И надо мной колышет».

Те, кто вырос в семьях с умелыми поварами и кухарками, и о постных блюдах вспоминали аппетитно.

Росший в 1810-е годы в Рязанской губернии сын Зарайского уездного предводителя дворянства В. В. Селиванов писал:

«Пост в нашем доме наблюдался строго, но и по обычаю тогдашнего времени великопостный стол представлял страшное обилие яств. Дело в том, что при заказывании великопостного обеда имелось в виду угождение вкусам, кто чего пожелает: а вследствие этого собранный для обеда стол кроме обеденных мисок, соусников и блюд весь устанавливался горшками и горшечками разных величин и видов: чего хочешь, того просишь! Вот кашица из манных круп с грибами, вот горячее, рекомое оберточки, в виде пирожков, свернутых из капустных листов, начиненных грибами, чтобы не расползлись, сшитых нитками и сваренных в маковом соку. Вот ушки и гороховая лапша, и гороховый суп и горох, просто сваренный, и гороховый кисель, и горох, протертый сквозь решето. Каша гречневая, полбенная и пшенная; щи или борщ с грибами, и картофель вареный, жареный, печеный, в винигреде убранном и винигреде сборном, и в виде котлет под соусом. Масло ореховое, маковое, конопляное, и все свое домашнее и ничего купленного. Всех яств и не припомнишь и не перечтешь».

Через полвека в московских семьях постное меню было еще богаче. Известный писатель И. С. Шмелев вспоминал:

«В передней стоят миски с желтыми солеными огурцами, с воткнутыми в них зонтичками укропа, и с рубленой капустой, кислой, густо посыпанной анисом,— такая прелесть. Я хватаю щепотками,— как хрустит! И даю себе слово не скоромиться во весь пост. Зачем скоромное, которое губит душу, если и без того все вкусно? Будут варить компот, делать картофельные котлеты с черносливом и шепталой, горох, маковый хлеб с красивыми завитушками из сахарного мака, розовые баранки… мороженая клюква с сахаром, заливные орехи, засахаренный миндаль, горох моченый, бублики и сайки, изюм кувшинный, пастила рябиновая, халва… А жареная гречневая каша с луком, запить кваском! А постные пирожки с груздями, а гречневые блины с луком по субботам… а кутья с мармеладом в первую субботу, какое-то "коливо"! А миндальное молоко с белым киселем, а киселек клюквенный с ванилью, а…великая кулебяка на Благовещение, с вязигой, с осетринкой! А калья, необыкновенная калья, с кусочками голубой икры, с маринованными огурчиками… а моченые яблоки по воскресеньям, а талая, сладкая-сладкая "рязань"… а "грешники", с конопляным маслом, с хрустящей корочкой, с теплою пустотой внутри!..»

Забытое горячее блюдо калью готовили из очищенных соленых или маринованных огурцов, паюсной икры и лука. Все это резали кусочками, заливали огуречным рассолом и водой и варили в горшочке. При подаче на стол приправляли перцем.

Все молочные каши, супы и кисели делались на постном молоке — маковом, миндальном, конопляном. В каждой дореволюционной кулинарной книге были их рецепты. Например, Е. И. Молоховец рекомендовала:

«2 стакана белого, но лучше серого мака обварить кипятком, дать постоять, слить воду, опять обварить кипятком, слить, перемыть в холодной воде, откинуть на сито, сложить в каменную чашку, тереть пестиком, пока все зерна не разотрутся, когда мак побелеет, влить 2–3 стакана кипяченой воды, размешать, процедить, выжать, положить 2–3 куска сахара».

В дореволюционной Москве эти постные продукты десятилетиями продавались в одном и том же месте — «на льду» Москворецкой набережной.

Писатель Н. Д. Телешов, родившийся в 1867 году, вспоминал:

«С самого раннего утра "чистого понедельника", почти с рассвета открывался всемосковский грибной торг. Это было грандиозное скопление товаров, саней, продавцов и покупателей. Трактиры и рестораны запасались здесь постной провизией до самого лета. Рынок тянулся беспрерывной линией от Устьинского моста до Москворецкого, а в иные годы даже еще далее — к Каменному мосту».

Но лучше И. С. Шмелева этот «универсам» под открытым небом никто не описал:

«Какой же великий торг!

Кустодиев. "Вербный торг у Спасских ворот в Москве". 1917.

Широкие плетушки на санях,— все клюква, клюква, все красное. Ссыпают в щепные короба и в ведра, тащат на головах… И черника — на постные пироги и кисели. А вон брусника, в ней яблочки. Сколько же брусники!... Хороший горох, мытый. Розовый, желтый, в санях, мешками… А вот капуста. Широкие кади на санях, кислый и вонький дух. Золотится от солнышка, сочнеет… А вот и огурцами потянуло, крепким и свежим духом, укропным, хренным. Играют золотые огурцы в рассоле, пляшут. Вылавливают их ковшами, с палками укропа, с листом смородинным, с дубовым, с хренком… А вот вороха морковки — на пироги с лучком, и лук, и репа, и свекла, кроваво-сахарная, как арбуз. Кадки соленого арбуза, под капусткой поблескивает зеленой плешкой… А вон — соленье; антоновка, морошка, крыжовник, румяная брусничка с белью, слива в кадках… Квас всякий — хлебный, кислощейный, солодовый, бражный, давний — с имбирем».

Гоголь и пост

Интересные свидетельства современников о том, как соблюдал пост Николай Васильевич Гоголь. Гоголь был необыкновенно строг к себе и боролся со своими слабостями. Так, в Италии он сам бегал на кухню и учился приготовлять макароны. А между тем очень редко позволял себе такие увлечения и был в состоянии довольствоваться самою скудною пищей, и постился иногда как самый строгий отшельник, а во время говенья почти ничего не ел. Бывали дни, когда Гоголь питался одной только просфорой. Еще он «умерил праздность», то есть, попросту говоря, не позволял себе спать, по ночам молился, утром шел к заутрене, а днем позволял себе разве что ненадолго присесть в кресло.

Историк Всеволод Андреевич Чаговец, хорошо знавший быт семьи Гоголей, рассказывает, что Николай Васильевич не превосходил набожностью своих родных, проникнутых с самых младенческих лет религиозным настроением. Лишь в отношении соблюдения поста он держался несколько иного взгляда; в постные дни, когда в деревнях готовились разнообразные постные блюда, различные винегреты и тому подобное, он даже иногда бывал недоволен. «Какой же это пост, когда все объедаются еще хуже, чем в обыкновенные дни?» — говорил он, отодвигая подальше блюдо с какою-нибудь заманчивой постной пищей…

 «Господа не постятся…»

Постная еда для многих была большим испытанием и в дореволюционной России.

Да и постились не все православные. В 1866 году генерал Д. Е. Остен-Сакен в своих «Мыслях о воспитании детей…» писал:

«Не стану распространяться о посте, скажу только: господа не постятся, а прислуга их постится. Спрашивается: кто должен подавать пример силы воли и исполнения обязанностей, предписанных церковью по заповеди Божией: господа слугам или слуги господам?».

Но в постившихся семьях, где росли подростки, не приходилось выбрасывать ни кусочка — съедалось все до капли и крошки. Писатель и врач В. В. Вересаев вспоминал о своих школьных годах в Туле:

«В семье нашей царил очень строгий религиозный дух. Мы постились сплошь все посты: великий (семь недель) — весною, петровский (с месяц) — летом, успенский (две недели) — осенью и филипповский (шесть недель) — зимою, перед рождеством. Кроме того, постились каждую среду и пятницу. Очень от этих постов приходилось тяжко, и, думаю, много они принесли нам вреда, особенно тем из братьев и сестер, которые были не так крепки, как я. Было непрерывное ощущение голода, чисто физическая тоска в теле и раздражение, тупая вялость в умственной работе. А работа умственная требовалась колоссальная; пять часов продолжались уроки в гимназии; придешь домой,— обед, час-два отдыха; от пяти до шести — занятия с гувернанткою нашей Марией Порфирьевной, один день немецким языком, другой день французским; потом уроки учить часов до одиннадцати. Часов десять умственной работы! Это у ребят одиннадцати, двенадцати лет! И как мы все от этой умственной работы не сделались идиотами! И вот, при такой-то работе: утром — пустой чай без молока, на большой перемене в гимназии — пара пеклеванок или половина французской булки; идешь домой,— по всему телу расходится молодой, здоровый аппетит. И на этот аппетит — обед: картофельная похлебка, политая постным маслом, и рисовые котлеты с грибным соусом. Встаешь из-за стола, как будто не ел. Первые тут начались душевные бунты:

«Какое удовольствие Иисусу Христу или богу-отцу, что я такой голодный и несчастный?».

Радуйтесь и молитесь!

«Всегда радуйтесь, непрестанно молитесь, за все благодарите» (1 Фес.5:16-18). Этот мудрый совет апостола в великопостные дни очень кстати.

Велик соблазн впасть в уныние: «Как же я проживу без вкусной еды! Теперь никаких развлечений! Какие долгие службы!» – тогда как причин для уныния нет.

Не реже, а то и чаще, встречается обратная сторона великопостного уныния: «Я не могу поститься по уставу. Я пропускаю службы. Я отвлекаюсь на мирскую суету».

Думаю, что причин для переживаний нет. Мы это делаем для себя. А Господу нужен не наш желудок, а сердце. 
Поэтому, постясь, не забываем о духовном. Чтобы пост не превратился в простую диету. 
Постараемся жить, как сказал преподобный Амвросий Оптинский: «Жить - не тужить, никого не осуждать, никому не досаждать, и всем мое почтение!»

С ПЯТНИЦЕЙ ВАС, ДРУЗЬЯ! 

АНГЕЛА ВАМ В ПОМОЩЬ!